Содом наших дней

Барселона, прекрасный прибрежный город, кажется, не замечает, как ее улицы наполняются духом древнего Содома. Среди готических фасадов и колоколен, где некогда звучали псалмы, сегодня слышны лишь шум толпы, музыка с клубов, и смех, в котором нет благоговения, а лишь безбожие.

Молодёжь, окутанная дымом сигарет и марихуаны, лежит на пляжах, празднуя свою свободу, как будто завтра не наступит. Лень — не просто слабость, а стиль жизни. Работать — скучно, думать — тяжело, а веселиться — просто и приятно. Вино льется в бокалы с утра, и вечер встречает тех же людей уже с бокалами посерьёзнее.

Зрелища вытеснили смысл. Толпы спешат не в храмы, а на фестивали, шоу, футбол и парады. Здесь любовь к шоу стала новым религиозным экстазом, где сцену освещают не слова пророка, а яркие неоновые огни.

И как когда-то Содом не узнал дня своего посещения, так и Барселона — этот великолепный город солнца и искусства — незаметно для себя становится городом, где теряется душа ради удовольствий.

Жаль, ведь под всей этой шелухой — сокровище. Но кто его ищет? Кто еще способен заплакать над городом, как когда-то плакал Христос над Иерусалимом?

Пробуждение в Барселоне

Я проснулся не от света, а от шума. За окном кричали, кто-то смеялся, кто-то ругался, а в воздухе стоял запах табака, алкоголя и прогретого асфальта. Это было утро, но город не спал — он продолжал пиршество, которое началось ещё вчера.

Я вышел на улицу. Мимо меня прошла пара, обнявшись — он еле держался на ногах, она смотрела в телефон. Рядом парень в футболке с надписью "Sin Dios, sin culpa" — "Без Бога, без вины". Я почувствовал холод, не телесный, а внутренний. Странный вакуум, как будто всё здесь красиво — но мертво.

На Рамбле играли уличные музыканты. Люди бросали им монеты, фотографировали, ели, пили, курили. Я сел на скамейку. Мой путь пролегал в церковь, маленькую общину под названием «Источник Жизни». Пастор этой церкви, Роман, сказал мне, что Барселона это кладбище миссионеров. Сколько их было пытавшихся начать тут проповедь о Христе, все разбивалось о лень и безразличие народа, живущего здесь.

Внутри что-то дрогнуло. Я вспомнил слова, которые слышал от самого детства: «Горе тебе, Садом… если бы в Садоме явились те чудеса…» А вдруг Барселона — это и есть Содом сегодняшнего дня? А вдруг я свидетель, который еще может и должен возвещать о Сыне Божьем? Ведь Господь, сам сказал, что в последнее время люди будут как во времена Лот в Садоме, есть, пить, веселиться. Но Он нас почему-то предупредив всё-таки оставил в этом мире. Значит, Он знает, что делает, значит ещё не всё потеряно. Значит людям последних дней, носящих Его имя надо жить и действовать.

Умножение духа Содома

Я вышел из Барселоны — телом и духом. Но куда бы я ни шёл, за мной тянулся тот же воздух: тяжёлый, сладкий и мертвящий. Я оказался в Греции, Афинах, в городе, где многие столетия культивировалась религиозная мысль и на чьем языке написан подлинник Нового Завета. Древние соборы спрятаны за рекламой новых шоу, а старинные проповеди уступили место политкорректным изречениям о "любви без покаяния". Здесь уже не спорят, есть ли Бог, — здесь делают вид, что Его никогда не было. Лень к истине, лень к совести, а жажда зрелищ — такая же как у римской толпы в Колизее или афинян времен язычества, когда Апостол Павел был поднят на смех.

В Риме — городе апостолов — я искал следы Павла, но наткнулся на туристов, делающих селфи с папскими крестами. Здесь святыня стала декорацией. Я видел, как перед храмами раздавали билеты на ночные шоу, и как толпы входили в святые места с бутылками в руках, не снимая наушников. Даже Ватикан — не крепость, а музей. И там выбирают очередного папу, предыдущий, Франциск, поощряющий гомосексуализм и фальшь веры современных католиков, умер. Где он сейчас?

Европа, некогда колыбель миссионерства и христианской морали, встретила меня витринами шоколада и стеклянными зданиями евробюрократии. Здесь дух Содома — в утончённости и безразличии. Всё разрешено, всё приемлемо, всё равнозначно — кроме святости. Ценности стерты, границы размыты, и никакой Лот уже не возмущается.

Я понял: дух Содома не просто жив — он умножается. Он не один город, он целая цивилизация. Сегодняшний Содом — это не улица с пороком, это система мышления: «Я — бог. Я решаю. Я живу для себя». И каждый город, где теряется страх Божий, где вера превращена в украшение, а совесть — в шутку, становится частью этого великого падения.

Но среди этой тьмы, где-то в кварталах, в подвалах, в сердцах, ещё шепчет голос. Небольшой, но настоящий: «Выйди из неё, народ Мой…»

Остаток — те, кто ищут

Я шёл среди каменных улиц Барселоны, разглядывая лица прохожих. Все куда-то спешили, кто-то смеялся, кто-то злился — но почти никто не смотрел вверх. Их взоры были прикованы к экранам телефонов, витринам, желаниям. Я чувствовал себя чужим. Одиноким.

Сегодня, в маленькой церквушке, в местечке Carrer de la Font d’en Canyelles, 106, Nou Barris, 08042 Barselona, Spain в старом здании церкви с облупившимися стенами, я увидел сердечный огонь. Настоящий, живой, тёплый. Внутри здания сидели люди. Их было немного — десять, может, пятнадцать. Без камер, без громких слов, без шоу. Они молились. Не из традиции. Не из страха. А из любви к Своему Господу.

Среди толпы, среди мрака Содома, Бог сохраняет Свой остаток. Тех, кто не поклоняется идолам века сего. Тех, кто ищет не удовольствий, а Источника. Кто отказывается назвать тьму светом и грех — нормой. Это те, кто молился за город, который забыл своего Творца.

Они были разного возраста, разных наций и языков, армяне, украинцы, русские, грузины, но объединяло их одно: они видели ложь этого мира и отказались ей поклониться. Их голоса были слабы, но искренни. Их сердца были уязвимы, но чисты.

Я понял: Бог не оставил Себя без свидетелей. И пусть дух Содома шумит и торжествует, где-то в тишине зреет другой народ. Остаток. Как капли дождя перед бурей. Как угли под пеплом. Как звёзды, которые видно лишь в ночи.

Свет среди тьмы

Это началось не с революции. Не с лозунгов и демонстраций. Это началось с молитвы. Брат Роман с семьей, в далекой Аргентине понял, что его Дух Святой зовет на служение среди таких же словян, но в Европейской Испании которая тонет в Содомском обольщении. С одного огонька в темноте. А потом — с другого. И ещё одного. Остаток, разбросанный по шумящей и безбожной Барселоне, начал узнавать друг друга: по взгляду, по слову, по тому внутреннему свету, который невозможно подделать. К ним в служение подключилось Славянские Христина в Америке, Тихоокеанское Обьединение.

Они не сильны по-человечески. У них нет политической власти, экранов, миллиардов или влияния. Но у них есть Бог. Есть слово — живое, режущее, как меч, потому что это Божье Слове. И есть сострадание — настоящее, выстраданное. А в сердцах вера — не мёртвая, а огненная.

И в мире, где не только города стали копиями Содома, а сама система стала таковой, где царит тьма и поощряется безбожие, засияли другие очаги. Маленькие. Но настоящие. Сильные не своей численностью, а чистотой. Эти люди не убегают из мира, но и не сливались с ним. Они живут посреди него, как свечи в ночи. Молодежь среди молодежи, той которая ленива и развратна. Их единицы, но они другие.

И тогда я понял: Бог не просто спасает остаток. Он через них зовёт остальных. Через слабых побеждает сильных. Через безвестных рушит крепости. Через тех, кто вышел из Содома — строит Новый Град, Град света.

Эпилог: Когда падёт тьма

Наступит день. Не по календарю, не по часам, а по воле Вечности. День, когда Бог скажет: «Довольно». Когда чаша наполнится, и Содом этого века — с его ложной свободой, с его насмешками над святым, с его пьянством, блудом и богоненавистничеством — будет испытан огнём.

Башни гордости рухнут. Экраны погаснут. Громкие голоса замолкнут. Всё, что казалось великим, обернётся пеплом. И тьма, которая думала, что царствует, поймёт, что её время истекло.

А остаток — те, кого мир не замечал, над кем смеялся, кого считал странными и глупыми — поднимутся. Не в гордости, а в славе. Их имена, забытые на земле, прозвучат на небесах. Их свет, казавшийся слабым, окажется светом вечным. Их слёзы станут жемчугом. Их молитвы — началом новой песни.

И тогда зазвучит голос. Сильный, как воды многих:«Се, скиния Бога с человеками! И отрет Бог всякую слезу с очей их… и смерти не будет уже, ни плача, ни вопля, ни болезни…»

Новый город восстанет — не Вавилон, не Содом, а Новый Иерусалим. Чистый, как невеста. Светлый, как утро. Он не будет построен руками человека. Он сойдёт от Бога. И в нём не будет ни храма, ни ламп, потому что Сам Бог будет светом.

И я, бывший беглец из Содома, стану среди тех, кто вошёл. Не потому, что был достоин, а потому что откликнулся на призыв Христа и очистился Его кровью. Потому что когда-то услышал тихий голос среди шума мира: «Выйди… и Я приму тебя».